Символизм предметов в народной культуре.
Изучение символики предметного мира народной культуры позволяет не только лучше понять самих себя, свои корни, но и постичь выверенную в веках житейскую мудрость, философию.
Народная культура, мифологическая в своей основе, глубоко пронизана символами, метафорой.
Их возникновению способствовало восприятие человеком всего окружающего как живого.
В образах-метафорах уподобляли себя и предметы природе, и наоборот весь мир - себе.
Посуда, часто отождествлявшаяся с человеком и животным, с пространственными категориями, получала и соответствующее наименование деталей: ножки, носик, ушко, тулово, а также край, дно, основание. Олицетворяя созданную предметную среду, человек наделял вещи присущими себе свойствами, характером.
Подобное восприятие определяло как конфигурации предметов народного искусства, всегда близких каким-либо естественным формам - растениям, животным, так и материал, из которого они изготавливались.
При этом было важно, чтобы он входил в классификацию с понятиями «счастье», «чистота» и т.п., поэтому основные - глина, дерево, шерсть - обладали особым статусом: именно они послужили исходным материалом для сотворения мира и самого человека.
Для живущих в лесах славян, которые относились с большим почтением к деревьям и наделяли многие из них сверхъестественными свойствами, это был наиболее доступный материал. К священным причисляли березу, дуб, ель, сосну, а т.к. исходное сырье, чтобы быть пригодным, должно было удовлетворять не только физическим, но и символическим требованиям, именно данные породы и использовались восточными славянами для изготовления широкого круга предметов.
Со всеми из них человек в традиционной культуре находился в тесной взаимосвязи, не только уподобляя мир вещей себе, природе, космосу, но и включая их в контекст культуры.
Предмет содержал в себе магическую силу уже потому, что сам процесс ее создания сравнивался с Божьим творением и нес ритуальное содержание. Оно передавалось и на готовые изделия мастеров, а магическая сила в них могла усиливаться в зависимости от условий изготовления (пространственно-временных, окказиональных). Значимым при этом оказывалась семантика первого (первая борозда, первый сноп, первенец). Невеста, например, одеваясь к венцу, в качестве оберега от порчи прикалывала к нижней юбке кусочек своей первой вышивки или плетения.
Магическую способность вещи могли получать и благодаря особой декорировке - операции, переводящей их в область искусственного, освоенного. Декор вещи, неотделимый от ее будущего предназначения, оказывался принципиально важным в народной культуре. Одна из целей украшения вещей - придание им особой силы.
В Ярославской губернии, например, вполне готовые к употреблению прялки не использовались и не считались пригодными до тех пор, пока они не будут соответствующим образом украшены. Это был процесс наделения предметов необходимыми свойствами, их оживление, т.е. декор реализовывал не столько эстетическую, сколько магическую и символическую функцию.
Существенную роль при этом выполнял цвет, являвшийся носителем особой информации и заключавший в себе символические значения. Как и в фольклоре, где цветовые эпитеты передавали характеристику объекта, он интерпретировался с бинарных оппозиций: свой - чужой, добро - зло, молодость - старость.
При этом красный - самый красивый, по народным представлениям, цвет получал преимущественно положительное истолкование, маркировал наиболее важные локусы (красный угол, например), элементы ритуальных предметов (свадебные одежды, убрусы). Соотносясь с цветом огня, крови, символизировал жизнь, поэтому часто применялся для декорировки семантически значимых бытовых предметов с целью выделения их среди окружения (прялки, праздничная посуда). Кроме того, красный цвет, наделявшийся и защитными свойствами, мог выступать и как оберег.
Высоким семантическим полем обладал белый цвет. Как символ света вообще, самый чистый цвет, ассоциировался с правым, верным, своим, живым. Противопоставленный черному - символу мрака, смерти, чужого, и поэтому мир людей означал «белый свет».
Черный цвет, временами синонимичный с синим или любым темным, воспринимался с негативных позиций, был эквивалентен понятию нечисть. В Ростове слово «черный» использовали, остерегаясь произносить «черт».
Золотой цвет, который мог иногда заменяться желтым, воспринимался как знак избранничества, сакрального, «иного мира», а также, сливаясь с христианской символикой, получал и дополнительную семантику.
Зеленый цвет в народной культуре мог соотноситься с молодостью, растительностью, незрелостью. В свадебной и календарной обрядности получал продуцирующую символику.
Синий цвет ассоциировался с небом. Синяя одежда в Ростове считалась праздничной, одевали такую только «в свят день до обеда».
Иными словами, цветовые характеристики в народном искусстве передавали важный смысл - со сменой цвета предмета происходило изменение его семантики, функции, содержания.
Выступая в различных ситуациях, заключая в себе особую семантическую нагрузку, предмет в традиционной культуре исполнял, кроме утилитарных функций, и роль знаков. Он содержал в себе информацию, важный и необходимый для жизни данного коллектива смысл.
Так, находясь в типичной ситуации, бытовой предмет выступал в своем прямом предназначении - как обыденная вещь, в метафорической же (в ритуале, народной магии, медицине) становился знаком или символом. Будучи знаком, он фиксировал причинно-следственные отношения «если..., то...», легшие в основу народных примет. Так, например, в Ярославской губернии считалось, что если на ходу распряжется лошадь, то кто-либо из супругов неверен. Женщине, уличенной в прелюбодеянии, сбрую вешали на шею.
Знаковость часто строилась, исходя из характерной для народной культуры оппозиции: правый - левый, свой - чужой, пустой - полный, где семантика полного в фольклоре - идея плодородия, богатства, благополучия.
Например, для определения благоприятного места для строительства нового дома клали на ночь в перевернутый дном горшок кусок шерсти. Если оказывалось, что шерсть отсырела, то это место хорошее, если осталось сухой - плохое: в данном случае влага на шерсти выступает знаком добавления, прибыли и расценивается положительно. Признак сухой в народной культуре всегда несет негативную окраску, становясь знаком смерти, безжизненности.
Становясь символом и сопоставляясь с чем-либо, предмет помогал раскрытию глубинного смысла, образа или идеи, овеществляя такие важные для коллектива понятия, которые не всегда столь же адекватно могли быть выражены с помощью слов, как, например, благополучие, судьба, плодородие, здоровье, и давал возможность оказывать на них непосредственное влияние.
Так хомут в свадебном обряде мог символизировать невесту. Относясь к предметам, имеющим отверстие, полость, нес ярко выраженную репродуктивную, женскую семантику, поэтому наряду, например, со ступой, квашней символизировал некий рубеж, преграду, для чего его и использовали в магическом ритуале перерождения. Протаскивание через него давало человеку исцеление, очищение. Считалось, если дети не стоят (не живут), надо просаживать их до трех раз в хомут. Такой элемент упряжи как оглобли символизировали в похоронном обряде судьбу, путь - на них выносили гроб и до самого конца шествия не разу не ставили на землю.
Между тем, атрибутами пути являлись и очеп, скамья, половицы, нить. Данный факт указывает на факт синонимии предметов. С другой стороны, наличие у вещи ряда значений, проявляющихся различно, в зависимости от ритуальных обстоятельств, позволяет говорить о полисемантизме.
Он присущ предметам, обладающим значительным ритуально-магическим полем. Зеркало - одно из таких. В народной культуре оно - и опасный предмет, и апотропей. Это связано с различным осмыслением главных свойств и функций зеркала - отражения и удвоения действительности. Свойства зеркала как объекта опасности актуализировались во множестве связанных с ним запретов. Так, например, по широко распространенным представлениям, нельзя подносить к зеркалу ребенка в возрасте до одного года. Отношение к зеркалу как к локусу нечистой силы проявилось во многих верованиях и фольклорных тестах.
Семантика зеркала как оберега от нечистой силы, сглаза, порчи обнаруживается в свадебной обрядности. Между тем зеркало - традиционный атрибут гаданий, которые обычно происходили ночью, в бане, овине - нежилых помещениях, воспринимавшихся народом как место встречи с иным миром.
В гаданиях зеркало проявляет еще одно свое значение - границы между земным и потусторонним. Его семантика в данном контексте аналогична восприятию колодца, у которого ворожили, желая узнать имя свое будущего мужа. Для этого девушки на Ростовской земле кидали в воду льдинку, намерзшую у колодца, и прислушивались, какое имя прозвучит, так и будут величать избранника.
Полисемантизмом обладали в народной культуре и такие предметы и локусы, которые считались наиболее почитаемым. Они, являясь предметами сакральными, выполняли в быту и ритуалах роль медиаторов, соединяя два мира - свой и чужой. Это очаг и стол, горшки и кувшины, а также солонки, хлебницы, прялки, ткацкие станы, детские колыбели.
Значимость в народной культуре очага (печи) и стола - сакральных центров жилища, обуславливается важностью связанных с ними мифологических представлений. Печь в традиционной культуре - один из важнейших элементов, имеющий глубокий и многоплановый символический смысл, который обеспечивает необходимость ее участия во многих обрядах жизненного цикла.
В родинах печь выступает символом женского лона, что нашло отражение в высказывании «Печь нам мать родная», здесь часто происходили роды, здесь совершалось «перепекание» младенца, здесь мог он находиться до крещения. Кроме того, печь несла и женскую символику, символику границы, рубежа. В Ростове во время сватовства невеста должна была находиться на печи и подавать с нее в знак согласия свахе руку.
Каждодневные бытовые процессы, такие как приготовление пищи, также сопровождались многочисленными предписаниями, что указывает на высокую семиотическую значимость и этих действий.
В Ярославской губернии, к примеру, приготовление хлебов в печи уподобляли акту творения (это характерно в народной культуре для создания многих предметов) - крестьянки здесь их не пекли, а «творили». Причем, само это действие сопрягалось с различными приметами, что связано с особой значимостью данного процесса: при выпечке хлеба и приготовлении каши, следили, в какую сторону наклоняется верхушка и в какую сторону выходит каша. Если внутрь печи - к прибыли, удачи, счастью; к устью - к бедности, разорению, убытку.
Вопросу символики вещей в традиционной культуре посвящены работы исследователей П.Г Богатырева, В.Н. Топорова, Т.В. Свешниковой, Т.А. Бернштам, А.К. Байбурина и др., ставшие базой для данной работы, в которой эта тема будет рассматриваться на местном материале.
П.С. Вот примерно каким должна быть инфа о русском и славянском колдунстве, а не про чары и про энергии.
