Blót ok sumbl: обряд жертвоприношения и жертвенный пир.
взято https://vk.com/@blotsfelagit-blt-ok-sum … vennyi-pir

Изначальным замыслом было написать статью об аутентичных источниках на обрядовые практики. Но в итоге всё превратилось ещё и в переосмысление своей старой статьи о порядке проведения обряда и его адаптации к современности. Попутно пришлось также затронуть момент организации сакрального пространства.

Начну с главного. С источников по германо-скандинавской мифологии и религии, где упоминается обряд жертвоприношения и жертвенный пир, а также различные мелочи и тонкости, имеющие отношение к ним.

«Сага о Хаконе Добром»:
«По древнему обычаю, когда предстоял жертвенный пир, все бонды должны были собраться туда, где стояло капище, и принести припасы, которые нужны во время жертвенного пира. На этот пир все должны были принести также пива. Для пира закалывали всякого рода скот, а также лошадей. Вся кровь от жертв называлась жертвенной кровью, а чаши, в которых она стояла, — жертвенными чашами, а жертвенные веники были наподобие кропил. Ими окропляли все жертвенники, а также стены капища снаружи и внутри. Жертвенной кровью окропляли также людей. А мясо варили и вкушали на пиру. Посредине пиршественной палаты горели костры, а над ними были котлы. Полные кубки передавались над кострами, и тот, кто давал пир и был вождем, должен был освящать полные кубки и жертвенные яства. Первым был кубок Одина — его пили за победу и владычество своего конунга, потом шли кубок Ньёрда и кубок Фрейра — их пили за урожайный год и мир. У многих было в обычае пить после этого Кубок Браги. Пили также кубок за своих родичей, которые уже были погребены. Этот кубок называли поминальным».

2. «Сага о Людях с Килевого Мыса»:

«На этом алтаре должна была также стоять большая чаша из меди. Туда нужно было собирать всю кровь, что получалась от скота, которого посвящали Тору, или людей. Они называли это жертвенной кровью или кубком с жертвенной кровью. Этой кровью нужно было брызгать на людей или скот; тот скот, что приносился в жертву, использовался в пищу, когда наступал жертвенный пир».

3. «Сага о Людях с Песчаного Берега»:

«На жертвеннике также должна была стоять жертвенная чаша с прутом наподобие кропила. Им следовало разбрызгивать из чаши ту кровь, что звалась «долей», — то была кровь умерщвлённых животных, принесённых в жертву богам».

4. «Сага об Олаве Святом»:

«Осенью Олаву конунгу рассказали, что во Внутреннем Трандхейме бонды устраивали в начале зимы пиры, а в питье там не было недостатка. Конунгу рассказали, что там пили в честь асов по старому обычаю, резали скот и лошадей, окропляли алтари кровью и свершали жертвоприношения, утверждая, что это должно обеспечить хороший урожай».

5. «Сага об Эгиле»:

«В тот самый вечер на остров Атлей прибыли конунг Эйрик с Гуннхильд. Бард приготовил для них пир. Там должно было быть жертвоприношение дисам и шел пир горой. Конунг спросил:
— Где же Бард? Я не вижу его.
Один человек ответил ему:
— Бард вышел, чтобы позаботиться о своих гостях.
— Что же это за гости, — говорит конунг, — если Бард предпочитает быть с ними, чем здесь, при нас?
Тот же самый человек отвечает конунгу, что приехали домочадцы херсира Торира. Тогда конунг говорит:
— Пойди за ними поскорей и позови их сюда.
Тот так и сделал, сказав, что конунг хочет их видеть. А когда они пришли, конунг встретил Альвира приветливо и предложил ему почетное место, а спутникам его места подальше. Они все сели. Эгиль сидел рядом с Альвиром. Им принесли браги. Все много раз пили, поминая умерших, и каждый раз нужно было осушать рог до дна».

6. «Сага об Олаве Тихом»:

«В Норвегии было раньше в обычае, что престол конунга стоял в середине продольной скамьи. Пиво передавали через огонь, разведенный посредине палаты».

7. «Сага о Людях со Светлого Озера»:

«Хёскульд сказал:
— Мы должны окрасить себя жертвенной кровью по старому обычаю.
И обезглавили одного барана, и назвали своим годорд Арнстейна, и окрасили руки свои кровью этого барана».

8. «Сага о Хервёр и Хейдреке»:

«Свейн, шурин конунга, остался на тинге. Он предложил шведам совершить жертвоприношение для них, если они дадут ему звание конунга. Все согласились на это; тогда Свейн был провозглашён конунгом над всей Швецией. Затем на тинг привели лошадь, которую порубили на куски и разделали для еды, а кровью окрасили жертвенное дерево (blóttré)».

9. Шведская фольклорная песня из Тиведена, описывающая сохранившиеся двоеверческие обряды, которые проводили в месте под названием Троллькирка:

«Prelatus han bjuder tre stötar i horn.
Elden den "köllas" av nio slags ved,
det är gammal sed.
Offer till andarna skänkes,
med blodet sig allom bestänkes.
Det bästa till andar föräras,
det som blir över skall av männerna täras».

«Прелат трижды дудит в рог.
Огонь зажжён с помощью девяти пород дерева,
таков старый обычай.
Жертва предложена духам,
каждый обрызган кровью.
Лучшие части отданы духам,
то, что осталось, должны съесть люди».

10. «Деяния архиепископов гамбургской церкви» Адама Бременского:

«Ко всем их богам приставлены жрецы, ведающие племенными жертвоприношениями. Если грозит голод или мор, они приносят жертву идолу Тора, если война, Водану, если предстоит справлять свадьбы, Фриккону. Свеоны, кроме того, имеют обычай каждые девять лет устраивать в Убсоле торжество, собирающее жителей всех областей страны. От участия в этом торжестве не освобождается никто. Цари и народы, вместе и поодиночке, все отсылают свои дары в Убсолу, и, что ужаснее всего, те, кто уже принял христианство, вынуждены откупаться от участия в подобных церемониях. Вот как происходит жертвоприношение. Из всей живности мужского пола приносится девять голов: считается, что их кровь умилостивит богов. Тела же этих животных развешиваются в близлежащей роще. Эта роща священна для свеонов, потому что, согласно поверью, благодаря смерти и разложению жертв ее деревья становятся божественными. <…>
Пиры и подобные жертвоприношения происходят девять дней: каждый день вместе с животными приносится один человек, так что за девять дней приносятся 72 живых существа. Это жертвоприношение приурочивается к весеннему равноденствию».

По вышеприведённым источникам обрядовая практика древних скандинавов, на мой взгляд, восстанавливается достаточно хорошо, если отбросить вызывающие сомнение элементы, подобные количеству жертв, которое упоминает Адам Бременский. К тому же, в своём описании он, видимо, смешивает два различных обряда, существовавших у скандинавов: собственно обряд жертвоприношения, за которым следует жертвенный пир, и обряд повешения жертвы, который в ряде других источников применяется только к человеку и является специфическим жертвоприношением Одину. В крайнем случае, можно допустить что повешение животных в роще было способом сливания их крови непосредственно под корни росших там деревьев, что сопоставляется с отрывком о лошадиной крови, которой обмазывали дерево в «Саге о Хервёр и Хейдреке».
Но прежде чем перейти к реконструкции самого обряда, последовательности действий, стоит сказать о том, что некоторые его детали нам, всё же, не известны.

Мы не имеем описаний того, как именно закалывался жертвенный скот.
Мы не имеем описаний того, как именно готовили жертвенные напитки (пиво, мёд).
Мы не имеем описаний каких-либо ритуальных формул, которые произносил человек, проводивший обряд.
Тем не менее, это, на мой взгляд, не столь существенные проблемы, которые не позволяли бы реконструировать обрядовую практику.
В отношении скота саги знают примеры его посвящения богам, что, впрочем, не гвоорит о том, что всякое животное, которое жертвовали на обряде, было заранее посвящено таким образом. Закалывание, в целом, вряд ли отличалось от того, как и в наши дни забивают скот в отдалённых уголках Швеции и Норвегии. Соответствующую информацию (в т. ч. и в формате видео) можно найти в сети Интернет, а здесь приведение таковой уведёт нас в сторону от основной темы.
В отношении приготовления жертвенных напитков мы можем также обратиться к сохранившимся практикам, существующим в Скандинавии, или же к рецептам, которые восстанавливаются исследователями на основании археологических находок.
Отсутствие ритуальных формул, на мой взгляд, также не является чем-то непреодолимым. Опираясь на работы Б. Малиновского, Дж. Фрэзера, М. Элиаде и В. Проппа, мы можем однозначно заключить, что ритуал теснейшим образом связан с мифом, следовательно обрядовые формулы, используемые в ходе ритуала, должны отражать мифологические реалии. Для того, чтобы применить это на практике, необходимо сопоставить ход обряда с неким мифологическим действием, и на основе этого либо разработать ритуальные формулы, либо использовать уже готовые мифологические тексты.
Что касается основных элементов обряда, то они достаточно хорошо сопоставляются с двумя мифологемами германо-скандинавского язычества:

Окрашивание/окропление кровью алтаря/стен капища/жертвенного дерева (особенно последнее) — сопоставляется с отрывком из «Младшей Эдды»:
«И рассказывают, что норны, живущие у источника Урд, каждый день черпают из него воду вместе с той грязью, что покрывает его берега, и поливают ясень, чтоб не засохли и не зачахли его ветви».

На уровне символики алтарь/жертвенное дерево — олицетворение священного места, в случае дерева — прямая ассоциация с мировым древом, Иггдрасилем.
Жертвенная кровь, в данном случае, символизирует воду Источника Урд/Источника Судьбы, как субстанции, которая питает Иггдрасиль, поддерживающий все миры. Таким образом, действия богинь судьбы, норн — сохраняют и поддерживают миропорядок, и тот же самый смысл оказывается вложенным в обряд жертвоприношения.

2. Жертвенный пир на уровне символизма достаточно легко сопоставляется с ритуальными пирами богов у великана Эгира, носящими священный характер, объединяющими богов и их союзников (альвов, некоторых ётунов), а также требующими соблюдения ритуального мира.

-----------------------------------------------------------------------------------------

А теперь самое время перейти к реконструкции ритуальной практики, основываясь на дошедших до нас описаниях, и параллельно с тем — адаптируя некоторые её моменты к современности.

Место проведения обряда может представлять собой дом, отдельное помещение (хов — hof), расположенное на природе/на участке священное место (ве — vé) и т. п. Если обряд предполагает забой животного/птицы, то наиболее разумный вариант — отдельное помещение или частный дом с участком, где это технически возможно. Если же забоя не предполагается (а в современных условиях такой вариант является наиболее распространённым), то эти условия не столь существенны.

В любом случае, необходимо некое место, функционально выполняющее роль алтаря. Это может быть как полноценный алтарь (сложенный из камня, хёрг — hörgr), так и его замена в виде, например, стола. Возможно и просто выделение некоего места, обозначив его каким-либо образом (постелив ткань и т. п.).
Некое особое дерево, подобное тому, что мы видим в «Саге о Хервёр и Хейдреке», можно либо выбрать заранее, на этапе подготовки места, либо заменить символической контрукцией, подобной «шесту середины лета» («майскому шесту»). Если же обряд проходит в помещении, то оно может и отсутствовать.
Также необходимо обустроить очаг, на котором возможно приготовление жертвенного мяса, и котёл для этого. В крайнем случае, если этой возможности нет, приготовление осуществляется заранее, но на обряде, тем не менее, необходим живой огонь (например, свечи).
Очаг должен находиться в центре того места, где проводится жертвенный пир. Столы устанавливаются по обе стороны от него, параллельно друг другу по оси восток - запад. Центральное место за столом, находящегося к северу от очага, считается «почётным местом», предназначенным для проводящего обряд/главы семьи и т. п.
Область жертвоприношения с алтарём должна находиться к западу от очага, то есть в том же направлении, где, судя по текстам источников, находится путь к Асгарду и мировому древу (подробнее о топографии священных пространств можно почитать тут). Также, если речь идёт о священном месте (ве), находящемся на природе/на участке, то было бы неплохо обозначить его границы — vébönd. В древнее время они обозначались верёвками, натянутыми на шестах. Такие шесты были сделаны из лещины (орешника), как указано в «Саге об Эгиле»:

«Местом суда было ровное поле, окруженное вехами из орешника. Между вехами была протянута веревка. Она называлась границей суда».

Русскоязычный перевод не вполне верен. В оригинале, всё же, «vébönd» — «границы священного места».
Ниже я привожу примерную схему обустройства священного пространства в условиях хова, ве или просто улицы. Границы и входы не указаны, хотя, исходя, из археологических находок «длинных домов» и ховов, входов должно быть два: главный — обращённый на юг, в западной части пространства, и второстепенный — обращёный также на юг, в восточной части.
Также должен быть выход — обращённый на север, напротив главного входа. При обустройстве священного места вне собственного участка, к северу от будущего священного пространства необходимо разместить отхожее место (так оно, обычно, располагалось в скандинавских домах).

1 — Жертвенное дерево или аналогичная структура. 2 — Алтарь. 3, 4 — Столы для пира. 5 — Очаг. 6 — Дополнительное место для предварительных приготовлений. Красный квадрат обозначает почётное место.
1 — Жертвенное дерево или аналогичная структура. 2 — Алтарь. 3, 4 — Столы для пира. 5 — Очаг. 6 — Дополнительное место для предварительных приготовлений. Красный квадрат обозначает почётное место.
Лицо, проводящее обряд, сперва должно подготовить необходимые принадлежности. Минимально: чаша для жертвенной крови (или её замены, о чём будет сказано далее) и кропило, которое может быть сделано из ветвей какого-либо подходящего дерева, конского волоса, перьев птиц и т. п.
Такой атрибут, как клятвенное кольцо, упоминаемое в источниках, не является обязательным, если обряд проводится в одиночку. Необходим ли он в формате семейного или массового обряда — вопрос, оставляемый на рассмотрение всех участников.
Также необходим питейный рог или иной сосуд, который лицо, проводящее обряд, будет использовать для возлияний.
Не лишним будет и сигнальный рог или иной музыкальный инструмент, звук которого будет возвещать о начале ритуальных действий.
Принесение на обряд жертвенных напитков и еды возлагается на всех участников обряда (кроме случаев, когда обряд проводится в одиночку). То же самое касается жертвенного скота: разумнее всего приобрести животное вскладчину.
Поскольку, увы, не у всех есть возможность самостоятельно готовить жертвенные напитки, то также допустима их покупка.

Подготовка к обряду предполагает общий сбор всех участников в назначенном месте. Участники приносят с собой жертвенные напитки, продукты, иные личные дары богам. Если забой животного не предполагается/невозможен, то оно заменяется на купленное свежее мясо/птицу. Идеальным вариантом мяса, как следует из источников, является конина. Символизм, в данном случае, довольно прост: конь в германо-скандинавском мировоззрении — животное священное, связанное с миром божественным. В более узком смысле — конь может быть связан как с Одином, так и с Фрейром (в одной из саг упоминается Фрейфакси — особый конь, посвящённый своим хозяином Фрейру).

Далее начинается забой и разделка туши животного, осуществляемые лицом, проводящим обряд или его помощниками. Исходя из источников, забой, сам по себе, частью обряда не являлся, но кровь животного уже на этом этапе сливается в жертвенную чашу. Материал чаши, по одному из источников — медь, но имеет ли это какое-то символическое значение — сказать сложно. На мой взгляд, этот момент не столь существенен, и можно использовать как медесодержащие сплавы, так и иные металлы, стекло, керамику.
После сливания крови чаша ставится на алтарь или заменяющее его место.
Далее или чуть ранее разжигается огонь очага, после чего начинается готовка мяса (варка в котле) и прочие приготовления.

Согласно вышеприведённой песне из Тиведена, огонь должен быть зажжён от 9-и пород дерева. К сожалению, мы не знаем достоверно какие это породы, и можно лишь предполагать различные варианты. Например, вот список, составленный по ряду различных источников, посвящённых т. н. vårdträd — «деревьям-стражам», которые издревле высаживались рядом с домами в Швеции и Норвегии, и служили, видимо, символическим отображением мирового древа в рамках домашнего культа: дуб, ясень, берёза, вяз, липа, рябина, клён, сосна, лещина, каштан, бук, тис. Как видим, из 12 пород можно выбрать 9, в зависимости от местности. На мой взгляд, совершенно не обязательно иметь полноценные поленья из этих пород дерева, а достаточно небольших ветвей.
В том случае, если нет никакой возможности для забоя скота, то жертвенная кровь может быть с успехом заменена коровьим молоком. С точки зрения символизма это даже более подходящая субстанция, чем кровь, поскольку не только может считаться жидкостью, содержащей живительные силы (вспомним о том, что коровой Аудумблой был вскормлен Имир, плоть которого послужила для сотворения мироздания), но и визуально в большей степени напоминает воду Источника Урд, которая в «Старшей Эдде» характеризуется как «hvítr aurr» — «белая жижа/жидкость».
О том, что молоко использовалось в обрядах скандинавского культа, до нас дошли упоминания в фольклоре, касающемся ранее упомянутых vårdträd — «деревьев-стражей». В работе «Bland vättar och vårdträd» (авт. Lena Sandberg), содержится следующее упоминание:

«Oftast bestod gåvorna av mjölk eller öl som man hällde över trädets rötter» — «Часто упоминаются (прим. авт. — в фольклоре) подношения молока или пива, что выливали на корни дерева».

Впрочем, выливание пива не соотносится с вышеупомянутой мифологемой, касающейся норн, и, видимо, является поздним искажением обрядовой практики.

Непосредственно обрядовые действия начинаются с того момента, когда уже собрана жертвенная кровь (или молоко) в чашу, накрыты столы, а мясо практически готово (сварено).
Лицо, проводящее обряд, или его помощник возвещает о его начале (например, троекратным звуком рога или иного инструмента), приветствует собравшихся и произносит формулы, свидетельствующие о священной неприкосновенности места и участников священнодействия. Можно кратко сказать о цели обряда, если она есть. Вот список того, для чего проводились жертвоприношения в древности:

til árs - для урожайного года
til gróðrar - для прорастания (очевидно, злаков и т. п.)
til friðar - для мирной жизни
til farsældar - для счастья
til sigrs - для победы
til langlifs - для долгой жизни
til ríkis - для могущества
til föðurhefnda - для мести за отца
til fulltings - для помощи
til bana mönnum - для смерти человека

В наше время, конечно же, потребности и цели проведения могут быть иными. Исходя из источников, можно судить о том, что гораздо чаще жертвоприношения проводились просто как посвящения богам. Например, в «Пряди о Брандкросси» есть такой отрывок:

«Подошёл тогда Одд, сказав так:
— Здесь заботливо накрыт стол, как для наших самых дорогих друзей (kærstum vinum). Весь этот пир я посвящаю Фрейру...».

Несмотря на то, что речь здесь идёт о пире, необходимо помнить что жертвенный пир является частью обряда жертвоприношения.

Но вернёмся к ходу обряда.
Если обряд проводится в одиночку, то приветствовать участников нет нужды и дело ограничивается произнесением формул священной неприкосновенности. Например, формула может быть такой (по материалам исландского «Содружества асатру»):

Lýsi ek staðarhelgi.
Lýsi ek mannhelgi.
Lýsi ek þinghelgi.
Lýsi ék véböndum.
Lýsi ek sáttum.
Lýsi ek griðum.
Nú lýsi ek blóthelgi.

Я объявляю о святости места.
Я объявляю о святости людей.
Я объявляю о святости собрания.
Я объявляю о святости границ.
Я объявляю о священном мире.
Я объявляю о согласии.
Теперь объявляю я о святости жертвоприношения.

Затем над чашей произносятся слова, которые символически уподобляют её Источнику Судьбы (Источнику Урд), а её содержимое — водам этого источника. Например, это может быть отрывок из «Прорицания вёльвы»:

Ask veit ek standa,
heitir Yggdrasill
hár baðmr, ausinn
hvíta auri;
þaðan koma döggvar
þærs í dala falla;
stendr æ yfir grœnn
Urðar brunni.

Ясень я знаю
по имени Иггдрасиль,
древо, омытое
влагою мутной;
росы с него
на долы нисходят;
над источником Урд
зеленеет он вечно.

Особенно уместен этот отрывок если на месте присутствует вышеупомянутое жертвенное дерево или его символическая замена.

Затем лицо, проводящее обряд, берёт кропило и разбрызгивает им кровь/молоко. Сперва окропляется жертвенное дерево (если оно есть), затем - алтарь, затем - границы места, внутри которого будет происходить священнодействие. Если это отдельно стоящее сооружение, то его стены окропляются как внутри, так и снаружи. Во время этого действия чаша снимается с алтаря заранее назначенным помощником, который несёт её вслед за проводящим обряд. Если же обряд проводится в одиночку, то чашу несёт сам кропящий (соответственно, у неё должна быть удобная ручка).
В последнюю очередь окропляется приготовленное мясо и участники обряда. Если окропление проводится кровью, то кропятся только ладони участников (вспоминаем отрывок из «Саги о Людях со Светлого Озера»).

Ход движения на местности того, кто проводит обряд, во время окропления — вопрос непростой. С одной стороны, совершенно логично было бы соотносить его с движением солнца, то есть посолонь: запад — север — восток — юг. Однако, в «Саге о сыновьях Дроплауг» есть крайне примечательный пассаж:
«Вьюга держалась полмесяца, и всем казалось, что это непомерно долго. А Берси Умник сказал, что так долго вьюга держалась именно потому, что сыновья Дроплауг обошли его капище посолонь».
В работе А. А. Сванидзе «Дохристианские верования в средневековой Скандинавии» указывается: «Но вернёмся к святилищу. При необходимости его обойти полагалось идти против Солнца: согласно древнему ритуалу движение посолонь было враждебно богам».
Единственное разумное объяснение тому, что обход капища необходимо совершать противосолонь, против хода солнца, заключается, на мой взгляд, в том факте, что время проведения праздников и календарь германо-скандинавов соотносились с лунными фазами и движением луны по небесному своду. Луна относительно сторон света движется как раз противосолонь: восток — север — запад — юг.
Исходя из этого, приходится заключить что движение на месте обряда также должно осуществляться в направлении против хода солнца.
Когда окропление завершено, остатки крови/молока выливаются под дерево, чаша ставится обратно на алтарь. Лицо, проводящее обряд (или его помощник) наполняет ритуальный рог (или иной сосуд) пивом/мёдом, который передаётся проводящему обряд (либо он всё это делает сам, если проводит обряд в одиночку).
Затем тот, кто проводит обряд, произносит приветственные слова в честь богов, альвов, дис, прочих духов. Например, подобного рода:

Heilir æsir,
Heilar ásynjur,
Heil álfar ok dísir.
Heilir vanir
ok heilar vættir,
Heil nornir ok regin öll.

Здравствуйте, асы,
Здравствуйте, асиньи,
Здравствуйте, альвы и дисы.
Здравствуйте, ваны,
и здравствуйте духи,
Здравствуйте, норны и боги все.

Далее он наполняет ритуальный рог/сосуд жертвенным напитком, приглашает богов на пир и говорит о том, что богам приготовлены жертвы, просит принять их и даровать что-то в ответ (если таковые просьбы есть), затем — выливает содержимое рога/сосуда на алтарь или в место его обозначающее.

В среде современных германо-скандинавских язычников сложилась практика сперва делать глоток того, что предлагается богам, однако, на мой взгляд, это существенное противоречие элементарным законам гостеприимства (а богов мы именно приглашаем к себе, как гостей): встретить гостя с предназначенным ему рогом в руках и самому же отпить из него — почти кощунство.
Затем проводящий обряд берёт (или просит помощника принести) окроплённые ранее жертвенные дары (приготовленные продукты, материальные предметы и т. п.), и посвящает их тому или иному божеству. Всё это помещается на алтарь или под древо (возможен также вариант с утоплением в колодце/болоте/озере, но это зависит от специфики места). Если приносятся пиво/мёд/вино и т. п. — они также выливаются на алтарь (под дерево, в озеро и т. п.). Часть уже сваренного к тому моменту мяса также приносится в жертву.

Вопреки распространённому сегодня представлению, нет никаких достоверных свидетельств о том, что германо-скандинавы использовали для принесения жертв огонь (в отличие от практики похорон). Специфически огонь, применительно к культовой практике, упоминается в источниках один раз — в «Саге о Людях с Килевого Мыса» в описании капища Торгрима, посвящённого Тору:
«Посредине там стоял Тор и с двух сторон — остальные боги. Прямо перед ними стоял алтарь, сделанный очень искусно и покрытый сверху железом. На нём должен был гореть огонь, который никогда не гас. Они называли его священным пламенем (vígðan eldr)».
Отмечу, что ряд моментов в «Старшей Эдде» (перечисление которых здесь уведёт нас от основной темы) позволяет заключить что Тор является богом огня. Прежде всего — священного небесного огня. Вероятно, что если и существовало принесение жертв в огонь, то оно было специфически связано только с Тором.
После того, как вышеописанное сделает проводящий обряд, то же самое делают и остальные участники. При принесении ими даров также можно (и нужно) проговорить свои пожелания, прославления, молитвы и т. п.
Собственно, на этом первая часть обряда — жертвоприношение — завершается. Лицо, проводящее обряд, обращает внимание на то, были ли какие-то знаки присутствия/отсутствия богов, делает выводы о ходе священнодействия.
«Закрытие» этой части обряда никак не отображено в источниках, и можно предполагать что его не существовало, а вместо этого просто осуществлялся переход к следующей части.

Далее начинается та часть, которая именуется жертвенным пиром. Участники рассаживаются по своим местам. Лицо, проводящее обряд, освящает первый рог/сосуд с питьём. Поскольку, как указано в «Саге о Хаконе Добром», первый кубок пили в честь Одина, то можно произнести что-то, вроде «Я посвящаю этот рог/кубок Одину», затем отпить немного и передать следующему участнику, который произнесёт какие-то слова в честь Всеотца, также отопьёт и передаст рог/сосуд следующему. Затем то же самое можно сделать в честь Ньёрда, затем — в честь Фрейра.
Впрочем, на мой взгляд, более логично сперва почтить вниманием основных трёх богов германо-скандинавского пантеона: Одина, Тора и Фрейра, а затем уже всех остальных. При этом я не вижу необходимости давать советы о том, в каком порядке почитать остальных богов: это остаётся на усмотрение участников.

Здесь мы сталкиваемся с одним моментом, который касается освящения или посвящения рога/сосуда Тору посредством т. н. «знака молота» — «hamarsmark».
Об этом знаке сведений у нас крайне мало. Ясно, пожалуй, лишь то, что это был некий жест, и что он напоминал крестное знамение. «Сага о Хаконе Добром» свидетельствует:
«И когда первый кубок был налит, Сигурд ярл произнес пожелание и посвятил кубок Одину. Он испил из рога и передал его конунгу. Конунг принял рог и перекрестил его. Тогда Кар из Грютинга сказал:
— Почему конунг поступает так? Или он не хочет участвовать в жертвоприношении?
Сигурд ярл отвечает:
— Конунг поступает так, как все, кто верует в свою мощь и силу и посвящают свой кубок Тору. Он сделал знак молота над рогом, прежде чем испить».
динственнеМожет показаться что Сигурд просто обманывает Кара, но в ряде старшеэддических песен также указывается, что молот Тора служит для освящения: Тор освящает им своих козлов, чтобы оживить их; им должен был быть освящён брак Трюма с Фрейей; им Тор освящает погребальный корабль Бальдра и. т. д. Возможно, что в ритуальной практике использовался не только жест «знака молота», но и особый ритуальный молот, символизирующий Мьёлльнир.
В отношении жеста у нас есть лишь догадки. Поскольку его можно спутать с крестным знамением, очевидно, что при его выполнении должно быть движение руки сверху вниз. Но об остальных элементах этого жеста можно только гадать.
Впрочем, не лишена оснований практика западных германо-скандинавских язычников, которые выполняют данный жест в виде перевёрнутой буквы «Т». Например, на Фарерских островах есть особые знаки, вырезаемые на ушах овец — «eyrnamörk», часть из которых носит названия, связанные со словом hamar — «молот». Основа каждого из них выглядит как перевёрнутая буква «Т».
Единственное, что остаётся совершенно неизвестным — положение пальцев руки. Были ли они особым образом согнуты или нет, была ли это открытая ладонь или кулак — ничего об этом мы не знаем.
Фарерские «ушные метки» для овец. Со словом hamar — «молот» — связаны 19, 20, 24, 34.
Фарерские «ушные метки» для овец. Со словом hamar — «молот» — связаны 19, 20, 24, 34.
Передача рога/сосуда от участника к участнику, видимо, должна осуществляться попарно: от сидящего за одним столом — к сидящему напротив. Только так при традиционной схеме расположения очага и столов, приведённой выше, можно соблюсти условие о том, что «полные кубки передавались над кострами, и тот, кто давал пир и был вождем, должен был освящать полные кубки и жертвенные яства». Получается, проводящий обряд должен находиться во время тостов между столами, и осуществлять передачу, забирая рог/сосуд у одного, перенося его над очагом (либо над свечами в случае отсутствия очага), и передавая тому, кто сидит напротив первого. Исходя из ранее упомянутой связи Тора с огнём, логично также предположить, что пронесение рога/сосуда над огнём очага и являлось де-факто освящением.
Далее может быть налит и освящён т. н. «кубок Браги», который вернее было бы переводить как «кубок обетов» или «кубок лучших» (bragafull).
О нём в «Саге об Инглингах» говорится следующее:

«В то время был обычай, что, когда справляли тризну по конунгу или ярлу, тот, кто ее устраивал и был наследником, должен был сидеть на скамеечке перед престолом до тех пор, пока не вносили кубок, который назывался Кубком Браги. Затем он должен был встать, принять кубок, дать обет совершить что-то и осушить кубок».

Исходя из других источников («Сага о Хаконе Добром», «Сага о Хервёр и Хейдреке», «Песнь о Хельги, сыне Хьёрварда»), можно заключить, что клятвы и обеты при питье из «кубка обетов» давались не только при справлении тризны, но на пирах вообще.
Также в ходе жертвенного пира необходимо освятить и выпить т. н. minni — «поминальный кубок» в честь умерших родичей, который всякий раз осушается до дна.

Далее жертвенный пир идёт обычным порядком. Допустима музыка, песни, игра в тавлеи, «сравнение мужей» и иные развлечения. Вообще, можно также определять порядок того, как будет далее употребляться питьё: в источниках есть упоминания о том, что пили не только попарно, но и вкруговую, пили также парами из мужчин и женщин, предварительно бросив жребии кому с кем пить.
Может происходить обмен подарками, и в целом данная часть пира — уже не только священная, но и социальная, направленная на развлечение и сплочение единоверцев, хотя и происходит в освящённом ранее пространстве.

Такие элементы, как гадания и прорицания, в целом, также допустимы. Например, в «Саге об Эйрике Рыжем» рассказывается о Торбьёрг Малой Вёльве, которая зимой посещала пиры (очевидно, йольские), и занималась прорицаниями.

Опять же, мы не знаем ничего о «закрытии» этой части обряда и жертвоприношения в целом. Тем более, что само по себе «закрытие» представляется мне не вполне корректным и вежливым действием по отношению к богам. По сути, оно сродни их выпроваживанию, что не слишком соотносится с германо-скандинавским гостеприимством.
Соответственно, я не вижу нужды в том, чтобы как-то специально закрывать обряд и просить богов уйти.

-----------------------------------------------------------------------------------------

Несколько слов о том, как, на мой взгляд, стоит вести себя в рамках освящённого пространства в ходе обряда.

Ключевое: сохранять ритуальный мир и дружелюбие.
Не устраивать ссор, перебранок и драк: ряд саг и «Младшая Эдда» говорят о том, что кровь, пролитая в ходе ссоры или убийства — оскверняет священное место. То же самое касается человеческих нечистот.
Не совершать что-то, что может оскорбить богов: например, не стоит плевать где попало, кидать мусор и остатки еды в огонь очага, а тем более — на алтарь.
Сложные вопросы — мат и курение. Первое я, в целом, считаю допустимым, если, конечно, мат используется не для того, чтобы оскорбить участников обряда или богов. Не думаю что уши богов столь нежны, чтобы из-за мата гневаться на участников обряда. Чистота речи — это, прежде всего, вопрос культуры общения между людьми.
С курением сложнее. С одной стороны — это вопрос личных взаимоотношений богов и курящего. С другой — вопрос уважения к остальным участникам священнодействия. На мой взгляд, курение недопустимо в первой части обряда — при принесении жертв, но, в целом, допустимо в рамках жертвенного пира, если не причиняет неудобств окружающим.