Смысл использования крови в обряде блота.
Прежде всего, я сформулирую основные вопросы, связанные с использованием крови.
1. Какую роль играла кровь жертвенных животных в аутентичном обряде блота?
2. Почему, вообще, кровь: в чём смысл использования этой субстанции, а не какой-то иной?

Для ответа на эти вопросы, прежде всего, я процитирую ряд литературных источников, в которых сохранились данные об обрядах древнескандинавского культа. Так, «Сага о Людях с Песчаного Берега" говорит:

«На жертвеннике также должна была стоять жертвенная чаша с прутом наподобие кропила. Им следовало разбрызгивать из чаши ту кровь, что звалась «долей», — то была кровь умерщвленных животных, принесенных в жертву богам».

Там же есть и такой отрывок о крови:

«Он объявил, что ни одно из убийств или увечий, случившихся на Мысу Тора, не подлежит вире, а само поле тинга он объявляет испорченным кровью, пролившейся на него в ссоре, — он не считает отныне это место более священным, чем прочие земли».

В «Саге о Людях с Килевого Мыса» читаем:

«На этом алтаре должна была также стоять большая чаша из меди. Туда нужно было собирать всю кровь, что получалась от скота, которого посвящали Тору, или людей. Они называли это жертвенной кровью или кубком с жертвенной кровью. Этой кровью нужно было брызгать на людей или скот; тот скот, что приносился в жертву, использовался в пищу, когда наступал жертвенный пир».

А вот отрывок из «Саги о Хаконе Добром»:

«Для пира закалывали всякого рода скот, а также лошадей. Вся кровь от жертв называлась жертвенной кровью, а чаши, в которых она стояла, — жертвенными чашами, а жертвенные веники были наподобие кропил. Ими окропляли все жертвенники, а также стены капища снаружи и внутри. Жертвенной кровью окропляли также людей. А мясо варили и вкушали на пиру».

Факт окропления предметов и людей жертвенной кровью, находит подтверждение в народной песне, сохранившейся в местечке, называемом Троллькирка, в Швеции. Несмотря на то, что ведущий церемонии назван в ней словом «прелат», тем не менее, её языческие корни очевидны:

Prelatus han bjuder tre stötar i horn.
Elden den "köllas" av nio slags ved,
det är gammal sed.
Offer till andarna skänkes,
med blodet sig allom bestänkes.
Det bästa till andar föräras,
det som blir över skall av männerna täras.

Прелат трижды трубит в рог.
Огонь зажжён с помощью девяти сортов дерева -
таков старый обычай.
Жертва предложена духам,
каждый обрызган кровью.
Лучшие части отданы духам,
то, что осталось, должны съесть люди.

В «Саге о Хервёр и Хейдреке» также упоминаются действия с кровью:

«Тогда привели на тинг лошадь и разрубили её на куски, которые затем раздали и съели, а жертвенное дерево вымазали кровью».

В «Старшей Эдде» также есть упоминания о крови в контексте обрядов. Например, в «Песни о Хюндле»:

Алтарь для меня
из камня сложил он,
и камень в стекло
переплавлен теперь;
обагрял он алтарь
жертвенной кровью:
в асиний верил
Оттар всегда.

И в «Песни о Хюмире»:

Раз боги с охоты
вернулись с добычей,
затеяли пир,
чтобы всласть насытиться;
прутья кидали,
глядели на кровь —
узнали, что вдоволь
котлов у Эгира.

Наконец, в «Младшей Эдде» мы также находим упоминания о крови в контексте отношения к священному:

«Тогда промолвил Ганглери: «Мерзких детей породил Локи, но большое могущество у этих детей. Отчего же не убили боги Волка, если ждут они от него большого зла?».
Высокий отвечает: «Так чтили боги свое святилище и свой кров, что не хотели осквернять их кровью Волка, хоть и гласят пророчества, что быть ему убийцею Одина».

Итак, что мы узнаём о крови в контексте обрядов и её отношения к священному?
Кровью жертвенных животных, как мы видим, кропили отдельные элементы святилища (алтарь/жертвенник, стены, «жертвенное дерево» (blóttré)). Кропили людей, участвовавших в обряде, и, как можно понять из отрывка «Саги о Людях с Килевого Мыса», тот скот, который был не жертвенным, а употреблялся в пищу на последующем пиру. Исходя из этого, можно предположить что вообще вся пища, приготовленная для пира, могла окропляться таким же образом.
Окропление кровью священного места в ходе священнодействия, как мы видим, не то же самое, что пролитие крови в священном месте в ходе ссоры или убийства (вопрос Ганглери о Фенрире). Первое — составляет часть священнодействия, второе — оборачивается осквернением священного.
Как следует из отрывка «Песни о Хюмире», боги, вернувшись с охоты, сами творят обрядовое действие. В оригинальном древнеисландском тексте слова «прутья кидали», на самом деле - «трясли прутьями, ветками» (hristu teina). Скорее всего, здесь описаны упоминающиеся в сагах кропила, и боги сами окропляют своё святилище жертвенной кровью.
Ключевой момент, который необходимо понять — это то, что же такого особенного в крови, что она используется для окропления священного места, людей и, возможно, их пищи?
Типологически окропление кровью алтаря/жертвенника и стен капища соотносятся с окроплением иного священного атрибута, упоминаемого в приведённых отрывках — т. н. «жертвенного дерева». Традиция священных деревьев у скандинавов хорошо прослеживается как по мифологии (мировое древо), так и по свидетельствам о культовых практиках: Адам Бременский упоминает о вечнозелёном дереве при храме Уппсалы, а в скандинавской традиции до сих пор сохранились так называемые vårdträd (шв.) или tuntre (норв.) — деревья-обереги, которые высаживались на хуторе.
Очевидно, что упомянутый эпизод с окроплением кровью некоего «жертвенного дерева» имеет мифологическую параллель с одним из эпизодов «Младшей Эдды», где упоминается мировое древо:

«И рассказывают, что норны, живущие у источника Урд, каждый день черпают из него воду вместе с той грязью, что покрывает его берега, и поливают ясень, чтоб не засохли и не зачахли его ветви. И так священна эта вода, что все, что ни попадает в источник, становится белым, словно пленка, лежащая под скорлупой яйца».

Итак, отвечая на поставленные в начале вопросы, можно заключить что кровь в обряде жертвоприношения является символическим замещением воды источника Урд, которая обладает живительной и освящающей силой. Это логично вписывается в архаичные представления о том, что кровь также является вместилищем самой жизни, жизненных сил, и, таким образом, окропление жертвенной кровью алтаря, стен святилища, участников обряда и иных элементов — это и воспроизведение действий норн, которые стремятся отдалить гибель мирового древа, и одновременно — освящение обрядового пространства, святилища и его участников. Освящение тем, что символизирует наиболее значимую субстанцию мифа — воду источника Урд, источника судьбы. Само по себе освящение — это проведение границы между божественным и мирским. Это — выведение обрядового пространства, его элементов и участников обряда за рамки обыденной жизни, и введение их в пространство мифа. Подобно норнам, кропящим мировое древо, жрец окропляет алтарь и стены капища. Подобно богам, пирующим у Эгира, люди после жертвоприношения устраивают «жертвенный пир» (sumbl). И миф, таким образом, воплощается в реальности через символы.